Провал реформы российского образования

Издание:	Эксперт
Дата:	15.06.2015
Автор:	Александр Привалов

Впервые в истории сборная школьников нашей страны не завоевала на Международной математической олимпиаде ни одной золотой медали. Это позор.
В Чианг-Мае (Таиланд) завершилась 56-я Международная математическая олимпиада. Сборная российских школьников показала на ней небывалые результаты: впервые за всё время участия в подобных соревнованиях, то есть более чем за полвека, наши ребята не получили ни одной золотой медали. Никогда ещё не случалось, чтобы никто из шестерых членов нашей сборной не сумел решить хотя бы четырёх из шести олимпиадных задач; теперь случилось. Победили школьники США; наша команда по сумме баллов, завоёванных участниками, стала восьмой, в командном зачёте (по медалям, как на спортивных олимпиадах) – двадцать первой.

Следует пояснить: медали на ММО индивидуальные. Золотых медалей у сборной столько, сколько участников в ней показали действительно выдающиеся достижения. Так вот, у сборной Перу – две золотых медали, у Ирана – три, по три и у Северной и у Южной Кореи; у австралийцев, украинцев, сингапурцев – словом, у двадцати больших и малых стран золотые медали есть, у нас – ни одной. Результат – на фоне блистательных традиций отечественного математического образования – прямо позорный. Будто надпись «Пива нет» в мюнхенском ресторане. А ведь эти соревнования – никак не отвлечённая забава. Достаточно упомянуть, что двое наших Филдсовских лауреатов, Григорий Перельман и Станислав Смирнов, впервые заявили о себе как раз на таких олимпиадах, набрав абсолютный балл, 42 из 42, и получив золотые медали. К сожалению, таиландский провал не назовёшь случайным: мы шли к нему планомерно. Долгие не годы даже, а десятилетия наша команда неизменно была в числе лидеров. Ещё ММО 2007 года наша команда выиграла, 2008-2010 годы – мы вторые и третьи, 2011-2014 – четвёртые. И вот сделали качественный скачок вниз. Хотелось бы верить, что нынешняя громкая неудача побудит образовательное начальство к решительным шагам по перелому ситуации, но верить получается плохо. Потому что исправлять надо не только организацию подготовки национальных команд и даже не столько её (хотя специалисты знают: исправлять там необходимо очень многое), сколько гораздо более масштабные вещи, которые Минобр трогать явно не собирается. Начиная, конечно, с внутренних (и не только математических) олимпиад, которые всегда были прекрасным механизмом отбора самых способных и мотивированных ребят, но на глазах перестают им быть – с тех самых пор, как стали важнейшим ходом поступления в вузы в объезд ЕГЭ, а потому начали резвенько «коммерциализироваться». Нужна чудесная наивность, чтобы не увидеть связи между этим процессом – и идущим параллельно обвалом результатов на ММО.

Но и это, в сущности, мелочи. Да, результаты сборной страны на таком состязании и качество национального математического образования не одно и то же. Но связь между ними бесспорна, и нынче в Таиланде мы увидели результаты проходивших в последнее десятилетие процессов деградации и школьного образования вообще, и системы работы с одарёнными детьми в особенности. Множество стран внимательно изучали отечественную систему, основы которой заложил великий Колмогоров, – и изучили. Команды этих стран теперь и обгоняют нас в итоговых таблицах ММО. Мы же у себя эту систему всем ходом реформы образования старательно загоняем под плинтус. А теперь математику в наших школах стало можно и совсем не учить («базовый» ЕГЭ по математике без всякой подготовки напишет на тройку любой нормальный шестиклассник) – так лет через пять мы пропустим вперёд и Зимбабве, и Вануату.
Нужно принимать срочные меры. Если не принимать, то неудача в Чианг-Мае покажется светлым пятном на фоне результатов 2016-го и последующих лет.


Андрей Фурсов - Идеологический университет вреден

Постсоветское время породило специфический тип вуза («университета») – идеологический. А ещё точнее – либеральный (хотя многие из называющих себя либералами плохо понимают, что такое либерализм и скорее воспринимают его как маску с узкими прорезями для разграбления народного хозяйства). Кто-то скажет: да в советское время все вузы были идеологическими. Однако, поскольку в обществе фиксировался примат идеологии, никому в голову не пришло бы представлять себя вузом с идеологической направленностью; к тому же уже с 1970-х годов это было не комильфо. Кроме того, в официальную идеологию мало кто верил, идеологизированность была формальной. Поэтому гордое признание одного из руководителей ГУ-ВШЭ об «определённой идеологической позиции» выглядит забавно и лишний раз свидетельствует о ярком комсомольско-коммунистическом прошлом тех, кого у нас по недоразумению именуют либералами. 
 
Собственность – не кража, а юридическое отношение, заметил бьющий на нынешнем Западе все рекорды популярности Маркс. Либерализм – идеология, а не апология воровства. Но поскольку нынешняя крупная собственность есть результат разграбления страны в лихие 90-е, то и «идеология», оправдывающая её, есть апология грабителей. Чур нас от такого либерализма.
Всё это не может не накладывать отпечаток и на профессиональную, интеллектуальную деятельности. Ну не может профессионал защищать то, что произошло с экономикой и обществом страны в 1990-е годы – например, западные профессионалы либерального толка дали крайне жёсткую оценку и нашим «реформам», и профессиональным качествам их «творцов» и разработчиков. Впрочем, нам далеко ходить не надо. Достаточно прочесть последний доклад ИНСОР, чтобы задаться вопросом: чего там больше – цинизма, непрофессионализма или слабости ума. 

Ярослав Кузьминов говорит о том, что задача ГУ-ВШЭ – «синтез наук не просто в теории, а ещё и в практической деятельности, в нашем взаимодействии с Правительством, крупными корпорациями, крупными экономическими игроками». Мне неизвестны достижения ГУ-ВШЭ в области «теоретического синтеза», а вот практические результаты «синтезаторов» на пути «практической деятельности» – нынешнее состояние экономики и общества РФ – налицо.
Возвращаясь к проблеме университета как реальности, необходимо сказать, что сегодня все университеты так или иначе переживают кризисные явления, нащупывая пути выхода и стараясь саботировать заведомо ложные типа «болонской» (болванской!) системы. Ситуация в университетах отражает ситуацию в стране – два десятилетия тупого разрушения системы образования, ценностей (чего стоит один тезис: «если ты такой умный, то почему такой бедный»), профессионализма. Университет XXI века должен быть не только высокопрофессиональным, он должен учить гражданственности и патриотизму. Путь к этому должен начинаться с чёткого научного анализа и моральной оценки того, что происходит у нас с конца 1980-х годов.


Андрей Фурсов - ЕГЭ и другие

Министр заявил: главный порок советской школы заключался в том, что она стремилась воспитать человека-творца, задачей же школы РФ является подготовка квалифицированного потребителя, способного пользоваться тем, что создано другими. Итак, воспитание творчества, человека-творца — это порок. До такой формулировки ещё никто не додумался, и в этом плане фразу г-на Фурсенко нужно заносить в Книгу Гиннесса. Это одна сторона. Другая сторона — как же хочется облить грязью СССР, перевернуть всё с ног на голову, найти пороки во всём, даже в творческом характере системы образования. Но в данном контексте — не это самое главное и самое важное, а другое. Внимание: министр говорит, будем готовить потребителей, способных пользоваться результатами деятельности (т. е. творчества, созидания) других.

Поскольку школа РФ созидателей-творцов не готовит, значит, объекты потребления для квалифицированных потребителей РФ будут создаваться за пределами РФ, за границей, так сказать, в «царстве творческого порока». А это значит, что люди в РФ будут иметь то, что им кинут из-за рубежа, и вряд ли им кинут лучшее, скорее — «на тебе, Боже, что нам негоже». Как это происходит со странами третьего мира, судьбу которых Фурсенко и команда «реформаторов» образования, как это следует из интервью и из всей «реформаторской» деятельности в области образования, готовит для РФ. Но ведь «за так» из Забугорья не дадут ничего, даже то, что не особо гоже, там даже за «колпачок» сдерут четыре золотых. Значит, надо что-то предложить взамен. А что предложить, если сами ничего не творим, а живём в условиях тотального квалифицированного потреблятства? В таком случае отдавать можно лишь то, что либо создано ещё в советскую эпоху (многое уже отдали), либо вообще то, что не создано трудом, а является даром природы — сырьё, минералы, лес, наконец, пространство, территорию, которую можно использовать всяко разно: и в качестве экологической зоны расселения «богатеньких буратин» с их «мальвинами», и в качестве помойки — склада ядерных отходов, на худой и крайний конец, в качестве «геополитической валюты».

Таким образом, А.А. Фурсенко в своём интервью сформулировал программу такого образования (хотел написать: «создания такого образования», но рука не поднялась — для этой цели не надо создавать, достаточно разрушать то, что есть — «до основанья» и без всяких «затем», затем — тишина), которое навечно закрепляет за Россией статус сырьевой державы и резервной зоны «для тех, кто почище-с». Ну, а развитые технологии, которые суть продукт творчества, будут потребляться оттуда, где они создаются — из зарубежья, которое такой подход к образованию РФ, естественно, вполне устраивает, поскольку навсегда вычёркивает Россию и русских из списка потенциальных конкурентов. Потребитель — не конкурент созидателю, у потребителей нет шансов догнать созидателя (тем более, если принцип «не догнать» закрепляется определённой системой образования), у общества потребителей нет будущего.

Собственно, нынешняя «реформа» образования, даже если её «конструкторы» ставили исключительно возвышенные цели (правда, возвышенные цели плохо стыкуются с потребительской установкой), объективно и есть выстрел в наше будущее, в наш суверенитет, в нашу цивилизацию, поскольку рано или поздно потребители, сколь бы высокой ни была их квалификация жрать, сопеть, переваривать и т. д., всё это потеряют, у них всё это отберут. Стоп! А как же провозглашённый курс на модернизацию? Великое будущее? Здесь что-то не так. Либо своим интервью г-н министр делает добровольное признание в том, что ведёт диверсионно-подрывную работу, направленную на срыв модернизационных «планов партии и правительства»: модернизация — это творческий порыв и осуществлять его могут только творцы. Либо от избытка интеллекта г-н министр выбалтывает реальные цели и планы по сырьевой консервации РФ, но тогда получается, что все разговоры о модернизации, как пел Галич, «это, рыжий, всё на публику», это акция прикрытия некой базовой операции. То есть, либо первое, либо второе. Если кто укажет третью возможную интерпретацию фразы г-на Фурсенко, буду премного благодарен, но дано ли оно, это третье?

Образование, консервирующее сырьевой («потребленческий» в плане развитых технологий) статус РФ в международном разделении труда, естественно, устраивает Запад — конкуренты никому не нужны, не для того рушили СССР. Таким образом, с интересом определённых групп и ведомств внутри страны произвести на свет некое новое образование (похожее на новообразование) смыкается интерес нынешних хозяев мирового рынка, которые в октябре 1995 г. устами президента Клинтона произнесли знаменитую фразу: «Мы позволим России быть. Но мы не позволим ей быть великой державой». Неужели вновь возникает схема, известная нам по временам горбачёвщины, по перестройке, схема, уничтожившая СССР — а именно блок интересов части верхушки мирового капиталистического класса и определённых групп внутри СССР? Похоже, в сегодняшней РФ тоже есть группы, которым распад страны позволил бы скрыть следы финансово-экономических преступлений — аналогичным образом руины СССР скрыли следы и улики «приватизации до приватизации». Разумеется, определённые группы на Западе прекрасно это понимают. Структуры, реализующие их интересы, как иерархические, так и ещё чаще сетевые, — стремятся найти уязвимые, гнилые и коррумпированные зоны в ткани постсоветского общества. Особым вниманием пользуются у них СМИ и сфера образования, именно по этим каналам они стремятся проникать в наш социум. Деятельность этих структур отражает вполне определённые интересы, цели, главная из которых — не допустить восстановления экономической конкурентоспособности России, которая имела место (в лице СССР) даже в перестроечные 1980-е годы, которой так боялись на Западе (это открыто признала Тэтчер в 1991 г.), и из-за которой главным образом и рушили СССР, спасая Запад, США от экономической, а следовательно, и социальной беды.  


Андрей Фурсов -  "Реформа" образования и ее подоплека

Советское образование надо было реформировать. Но реформировать не значит разрушать, снижая образовательные возможности значительной части населения и ослабляя позиции страны в международной конкуренции. Отмечу особо, что нынешняя «реформа» образования бьёт не только по низам, но и по верхам, бумерангом возвращаясь к тем, кто её запустил. Конкурентоспособность страны, а следовательно, безопасность правящего слоя определяется, помимо прочего, уровнем образования населения. Страна с низким уровнем образования, а следовательно и её верхи, правящий слой, обречены. И хотя Бжезинский заметил, что если ваша элита держит деньги в наших банках, то это уже наша (т.е. западная или западоидная) элита, в реальности не всё так просто, как кажется «Лонг Збигу». Далеко не всем и уж тем более не в их нынешнем качестве найдётся место на Западе, куда безопаснее на Родине. Разумеется, если она безопасна, если есть кому её эффективно защищать и осуществлять эффективную конкуренцию на мировых рынках, а для этого нужно уметь не только и не столько потреблять, сколько созидать. Получается, разрушение образования - это не только предательство по отношению к будущему страны, её народу, но и по отношению к тем, кто этим народом правит.

Я уже не говорю о таком факторе дестабилизации, как социальное недовольство, в том числе и недовольство, вызываемое «реформой» образования и её результатами. Социальная несправедливость нынешней «реформы» образования очевидна, она встроена в эту реформу, является одним из её моторов. И в этом плане «реформа» работает на рост недовольства и социальной напряжённости - в тем большей степени, что власть не реагирует, например, на массовые протесты общественности и профессионалов против ЕГЭ, не реагирует на требования общественности отрешить министра образования от занимаемой должности.
Как избежать эффекта бумеранга? Думаю, для начала в этом плане «реформаторы» образования должны покаяться. Рвануть тельник на груди, поклониться и сказать нечто вроде «Прости, народ русский. Бес попутал. Заморочили нам головы басурмане заморские. Не со зла делали, от помутненья и одуренья». И - повинную голову меч не сечёт. А в качестве конкретного предложения, которое должны сделать сами же деформаторы образования во искупление грехов, должно быть следующее: максимально широкое обсуждение закона об образовании прежде всего профессионалами, специалистами, а не «манагерами за всё», обсуждение, за которым должна последовать кардинальная переработка закона об образовании в интересах общества в целом, страны, нашего будущего. И это только первый шаг на пути исправления курса на разгром образования.

Ну а если нет, если будет продолжаться начатое, то, значит, движутся наши «реформаторы» образования по опасной дороге. И как пел бард, «а в конце дороги той - плаха с топорами». И хорошо, если в переносном, а не в прямом смысле. Впрочем, как говаривал блаженный Августин, наказания без вины не бывает. И да воздастся упорствующим в неистине - по закону, разумеется. Только по закону.